Когда работаешь с этнографами – нужно быть готовым к тому, что тебя снова и снова будут просить переснять снятое не тобой: семейный альбом, фотографии на стенах, вырезки из газет. Это иногда кажется избыточным, отвлекает от как бы фотографически-главного.
В селе Северное этнограф Ира Октябрьская пообещала, если я «отвлекусь», написать объясняющие слова – зачем это нужно. Всем.

Новосибирская область. Январь 2014
Фото: © Ирина Веремеенко, © Валерий Кламм. Текст: © Ирина Октябрьская

История

Иногда я вспоминаю старую историю. Она случилась давно, когда я еще начинала работать. Тогда я приехала в Кемеровскую область, в Беловский район. Мне нужно было взять статистику по современным этническим процессам среди телеутов. Это один из коренных малочисленных народов Сибири с героическим прошлым и проблемным настоящим. Их чуть больше двух тысяч. Современные села телеутов окружены угольными разрезами.
Работу я сделала быстро. Чтобы не тратить время попусту, пошла к бабушке – Варваре Хлопониной, про которую мне сказали в местной школе.
Разговор шел легко и традиционно. Телеуты с начала ХХ века стали одной из самых востребованных в сибирской этнографии групп. В Беково, Челохоево, Шанде, старики, часто опережая вопросы, рассказывали о своих традициях.
И все было бы как всегда. Но только в разговоре со старушкой одно за другим стали всплывать имена самых известных этнографов России – Надежда Петровна… — Уж не Дыренкова ли? – Она..; Андрей Викторович – Анохин?…; — Лидия Эдуардовна – Каруновская…
— А теперь, — сказала мне старушка, видя, как у меня округлились глаза, — я расскажу тебе про сибирского старичка. Он был большим ученым. Его все знали и любили. В старости он женился на молодой. И когда на венчании их повели вокруг алтаря, он упал. Студенты этого старичка бросились его поднимать. А он им говорит – не поднимайте меня, дети мои. Это не я упал, это дело мое упало. Он хотел Сибирь отделить, да не смог.
И тут я понимаю, что речь идет о Григории Потанине – о великом ученом и лидере сибирских областников; а передо мной сидит жена Романа Хлопонина, который долгие годы был корреспондентом Потанина, много работал с ним; записывал и публиковал фольклор телеутов. А в 1937-м его расстреляли.
В его доме в Бачатской степи бывали и Анохин, и Дыренкова, и другие великие.
Из конца 1980-х я перенеслась совсем в другое время. И поняла свою беспомощность – у меня не было с собой ничего, кроме блокнота. Я решила, что приеду к Варваре Хлопониной снова — с диктофоном, фотоаппаратом, так скоро, как только смогу.
Я приехала через год. Накануне она умерла.
И от жизни этой женщины, которая перенесла все, что только можно было перенести в России ХХ века, осталась только одна фотография и даты жизни.
Я не могу себе этого простить. И поэтому, когда встречаю людей из породы хранителей – знающих, помнящих, говорящих, то пытаюсь успеть отснять, услышать, записать. Я мучаю фотографов просьбами – переснять. Мне кажется, если сохранить старые фотографии, голоса, записать истории, можно предотвратить небытие.
Я знаю, что невозможно остановить время. Но пока жива память – живы люди. Об этом почему-то вспоминаешь накануне Рождества. Хочется пожелать себе и всем, чтобы помнили и чтобы были.
Это важно.

Ирина Октябрьская

Материал подготовлен в рамках научных программ ИАЭТ СО РАН
при поддержке грантов РГНФ №12-01-00199а, №13-31-01258а, №14-21-1705

Наш друг Харитоновна © Валерий Кламм

Родители Харитоновны © Валерий Кламм

Валентина Харитоновна и Эдуард Петрович © Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Валерий Кламм

Иван Осипов поёт свою песню про маму © Валерий Кламм

Ваня Осипов когда-то © Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Ирина Веремеенко

© Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Ирина Веремеенко