Двенадцать тряпичных кукол – эмегендеров. Для них телеутская бабушка Анна Кирилловна Алагызова вытерла лавку в переднем углу под иконной полкой, застелила подоконник парчой. Окропила водкой стены дома; угостила огонь.
Кукол достали из тайника за дверью; вынули из старого мешочка, осмотрели; расставили на лавке – впереди два канату — «крылатые» (маленькие развилки с лоскутком ткани), за ним эмегендеры – матушки-заступницы – маленькие, набитые паклей, с замасленными лицами и фартуками, со светлыми бусинками глаз — строгие куклы…
Фото: © Грант Слейтер / Grant Slater, © Валерий Кламм. Текст и подписи © Ирина Октябрьская

От этих кукол зависело благополучие семьи и дома. Их шили накануне свадьбы; берегли, передавали по наследству, вспоминали в дни несчастий, особенно когда болели дети.
Эмегендеров кормили саламатом – мучной масляной кашей; обращались к ним с просьбами. Верили, что они могут защитить страждущих, или наказать нерадивых — послать слепоту, пожар, увечья. Это были строгие куклы.
Их боялись, особенно старых и сильных, оставшихся от родителей и прародителей. От них пытались избавиться, отправляя вниз по реке, отдавая в музеи.
Шла игра человека с судьбой. В череде поколений непостижимые законы риска сводились к кукольным заботам.
Но мир менялся, взрослела культура – эмегендеры сгорали в брошенных домах, исчезали вместе с деревнями телеутов.
Говорят, сейчас осталось только несколько старушек — тех, кто еще может кормить кукол и говорить с ними на понятном им языке священных молитв.
Анна Кирилловна Алагызова – одна из них. Ей много лет. В последние годы она достает своих кукол чаще ради приезжих – ученых, фотографов и журналистов. И уже срывается голос, и забываются слова. Но она успевает сказать главное – чтобы матушки не сердились, и все было хорошо.
Куклы теперь не столь значимы в жизни тех, кто их когда-то придумал.
Но Анна Кирилловна верит своим эмегендерам и все делает по правилам.
Кукол нельзя обманывать – пусть они остались вне времени, но по-прежнему строгие и могут наказать за забвение.

Материал подготовлен в рамках научных программ ИАЭТ СО РАН
при поддержке грантов РГНФ №12-01-00199а, №13-31-01258а, №14-21-1705

В доме на окраине телеутской деревни Шанда Гурьевского района Кемеровской области живет Анна Кирилловна Алагызова и ее внучка Оля. © Валерий Кламм

Оле 21 год. Она закончила 9 классов и с тех пор ухаживает за бабушкой. Ее младший брат пока в детском доме © Валерий Кламм

Анне Кирриловне за семьдесят. Она известная мастерица и до сих пор ткет телеутские пояса. Станок, который сделал ее отец, выручал ее в самые тяжелые годы; приносил доход. Сейчас осталось только пенсия © Грант Слейтер / Grant Slater

Ткачеству у Анны Кирилловны учились многие нынешние мастерицы Беловского и Гурьевского районов. Сейчас станки, сделанные по образцу ее собственного, стоят в школах и культурных центрах, где действуют программы сохранения культуры телеутов © Грант Слейтер / Grant Slater

Кормление эмегендеров Анна Кириловна проводит по просьбе приезжих, но по всем правилам – в традиционном халате, с кроплением дома, с угощением огня, не пропуская ни одного слова из обязательных обращений. Иначе строгие куклы могут наказать © Грант Слейтер / Grant Slater

Для эмегендеров готовят саламат – мучную кашу на молоке и масле. Этой кашей угостят всех присутствующих; поставят ее перед куклами. А на следующий день отнесут остатки и бросят в бегущую воду © Грант Слейтер / Grant Slater

Эмегендеров — двенадцать; с ними два канату – «крылатых» посланника; подстилкой им служит мешочек и лоскут ткани – «кöжöго» — свадебная занавеска, как напоминание о том, с чего все началось. Их шили к свадьбе, кормили с просьбой о прощении и благословении — поднося ложку каждому © Валерий Кламм

Кормлению предшествует кропление водкой печи, углов дома, матицы © Грант Слейтер / Grant Slater

© Грант Слейтер / Grant Slater

Куклы становятся поводом, чтобы вспомнить о старине. И из сундуков достают праздничные телеутские наряды © Валерий Кламм

© Валерий Кламм

© Грант Слейтер / Grant Slater