Так получилось, что я уже давно на этой алтайской дороге. Но в последний месяц фото-паззл будто стал доскладываться в что-то мозаично-цельное: ТРАКТ И ОКРЕСТНОСТИ >>>
Спасибо за участие и поддержку проекту «Дороги России» и Григорию Ярошенко, Сибирскому Бюро Краеведения и Ирине Октябрьской (ее рамочный текст см далее >>>)
Однажды на скалах Красноярских Столбов мне рассказали, что в большой науке есть одна необычная гипотеза – про то, как человек из примата стал собой.
Когда-то на формирование переходного существа сильно повлиял вертикальный экстрим: лазание по скалам развивало хватающую руку и очень способствовало прямохождению. Пред-человек научился быть цепким и ходить не по-звериному — когда полюбил карабкаться ввысь. Эта научная версия так и называется: теория скалолазания.
Фото © Валерий Кламм, текст © Валерий Кламм, Ирина Октябрьская
У каждой дороги есть голос. На сибирских дорогах часто звучит шансон: наверное, когда-то он подменил собой каторжные песни, главной в которых была тоска по воле. Самая известная песня Чуйского тракта — история про лихого шофера Кольку Снегирева, который однажды проиграл гонку за любовь. Памятником этой песне стали две старых машины на постаментах – Форд и АМО — как финальный аккорд на прижиме и напоминание о судьбе. А дальше, там, где Чуйский тракт выходит из ущелий в открытую степь, рождаются другие мелодии. Они звучат шелестом колес и силой ветра; соединяются с голосом человека, чтобы стать музыкой бескрайнего полынного простора. В Чуйской степи — сто дорог, и каждая твоя. Их ритм — в наигрышах казахской домбры.
Фото: © Валерий Кламм. Текст: © Ирина Октябрьская
В долинах Чарыша и Ануя они появилась в девятнадцатом веке. «Беглые» казахи прижились среди казачьих станиц, старообрядческих деревень и алтайских стоянок. Разводили коней, держали кумысные фермы и пасеки; в селе Черный Ануй принимали курортников со всей Сибири; занимались торговлей и извозом на старом Уймонском тракте. Построили православный храм, где служба велась на казахском языке, но сохраняли ритуалы народного ислама.
Фото: © Валерий Кламм. Текст: © Ирина Октябрьская
На стыке со-бытия людей и животных я уже фотографировал то, что в календаре скотоводов связано с убиением: праздник жертвы, зимний и поминальный забой, традиционные блюда из плоти..
В апреле, наконец, была съемка другой части цикла: весенний окот, массовые роды овец и коз, на стоянке у села Джазатор. Пастушки без устали и почти без сна помогают роженицам, помечают деток ленточками — как у мам — и относят погреться в избушку, поддерживают ягнят и козлят лекарствами если надо, иногда уговаривают мам уж таки покормить ребенка…
Снято в Республике Алтай,
вашим Кламычем
Фильм о ремесле и человеке, автор идеи и продюсер — Ирина Октябрьская, фото- , видеосъемки и монтаж — Валерий Кламм, музыка (окарина) — Ольга Кумани.
Республика Алтай — Новосибирск, 2014-2015.
СМ ЗДЕСЬ >>>
Иногда я устаю от этнографии.
НО, как говорит Ирина Октябрьская, «Пусть этнография будет. Потому что кому-то она помогает жить. Это не про ряженых, это то, что в человеке спрятано, что не выставляется в общее пространство: бабушкины очень простые рецепты. Людям нужна отличительность — как спасательный круг. Про это вспоминают, когда плохо, больно, страшно — потому что с этим легче. Медицинский факт: когда человек умирает, он отказывается от чужого языка, еды — от всего, что не этнография…»
Вот мозаичный (и, кажется, красивый) этно-пост из недавней поездки в Республику Алтай (июнь 2015).
Фото: © Валерий Кламм, © Ирина Веремеенко
Кош-Агачский район, Республика Алтай, сентябрь 2014.
Фото: © Валерий Кламм. Текст: © Ирина Октябрьская.
Благодарности: Амангельды Кобдобаеву (Горно-Алтайск) и Музею казахов Алтая (село Жана-Аул)